Как это было (воспоминания непосредственного участника событий).

 

Все началось с приглашения известного российского спелеолога с мировым именем Дениса Провалова. Он предложил мне поучаствовать в международной экспедиции  «Воронья-2005». От таких предложений не отказываются. С Проваловым мы работали там же на Арабике в прошлом году. Экспедиция планировалась с 10 июня по 28 июля. Я работал в 3 группе, которая отвечала за занос снаряжения для штурмовых групп, выемку занесенного снаряжения. Работать  мы должны были до глубины 1400 м.

После заноса снаряжения, все штурмовые группы ушли с поверхности в подземные базовые лагеря (ПБЛы). Нашей группе была поставлена задача сделать топографическую съемку в системе Некуйбышевская. Эта система берет начало на глубине 230 м, и выходит на глубину почти 500 м. Названа так за то, что эта система должна была выпасть в пещеру Куйбышевская,  которая находится рядом с Вороньей, но не выпала. Хотя обязательно должна. Эта система заканчивается огромным донным завалом. К донному завалу ведет два меандра( узких щелеобразных хода промытых водой) суммарной протяженностью 600 м. Меандры разделены большим залом и колодцем 15м. В конце меандра огромный колодец 60м., за ним колодец 110м.

В пещере все ходят маленькими отделениями – по два человека (двойка). В моей двойке был парень из Москвы. Занимался он спелеологией всего с октября 2004 г. Опыта маловато. Поэтому навешевание веревок в колодцах доверили мне. Нашей двойке была поставлена задача: сделать навеску, исследовать непройденные ходы в Некуйбышевской.

За день до нашего выхода мой напарник и греческие спелеологи укладывали веревку для навески в транспортные мешки. Они должны были уложить в каждый транспортник по 100 м . веревки и завязать на конце узел. Этого не было сделано.

В 11:00 19 июля мы вышли в пещеру, планировали вернуться в 19:00 того же дня. Контрольный срок назначили на 21:00.

Пройдя первый меандр я достал 17 м. веревки из транспортника и навесил в колодец 15м. По моим расчетам веревки оставалось еще метров 80. Потом долго шли по второму меандру, т.к. Ильдар плохо владел скальным лазаньем.

У устья второго колодца в 60 м. мы увидели веревку, оставленную в прошлом году украинской экспедицией. Она была сильно запутана поэтому я решил вешать нашу. Я пристегнул к себе на пояс транспортный мешок с веревкой и стал спускаться вниз. Я посчитал, что 80 м в шестидесятиметровый колодец точно хватит. По технике безопасности я еще до начала спуска должен был проверить есть ли узел на конце. Этого я не сделал. На спуске я выбирал метров 5-7 веревки и спускался. Это я делал для того, чтобы веревка не запуталась, и мне помимо навески приходилось рассматривать все «окна» в колодце, т.к. эти окна возможные продолжения системы. После полуторачасового спуска я глянул вниз, увидел , что дно уже близко. Захотелось побыстрей на землю, потому, что надоело болтаться уже.

Нажал на рычаг спускового устройства и полетел. Конец веревки был спрятан в транспортнике, и я его не увидел. Пока летел, успел понять, почему я полетел. После удара несколько секунд соображал на каком свете нахожусь - на том или на этом. От удара ацетиленовая горелка погасла. Сообразив, что живой, я включил горелку. Посмотрел на себя, крови не увидел, что меня обрадовало. Упал я в сидячей позе. Весь удар пришелся вдоль оси позвоночника. Сначала ног я не чувствовал, пришла мысль о том, что придется всю жизнь ездить на инвалидной коляске. Постепенно чувствительность в ноги вернулась. Была боль в пояснице и ногах.

Докричался до Ильдара, сообщил ему о случившемся. Сказал ему, что веревки не хватило и я упал. Сказал также, чтоб он отрезал от украинской веревки и спускался ко мне. Как мне показалось, он это  делал целую вечность. Когда он ко мне спустился, он помог аккуратно отползти в сторону  метра на три, под полочку, чтобы на меня сверху не сыпались камни.

Я сообщил ему о характере травм: переломы обеих ног в нижней трети, скорей всего перелом позвоночника в поясничном отделе, сотрясения мозга нет, внутреннего кровотечения нет.

Ильдар накрыл меня специальной полимерной теплоотражающей пленкой, скормил мне шоколадку, и с моим напутствием  пошел наверх. Я знал, что за первым меандром работает отделение топосъемщиков.

Наш руководитель в это время решил посмотреть, почему мы задерживаемся, и двинулся к нам. В меандре он встретился с Ильдаром, который ему все рассказал. Они отправили  с ребятами печальную весть, а сами двинулись ко мне.

Падение произошло в 17:00, они подошли к колодцу в 21:00. Спустились ко мне, они принесли транспортник с газовой горелкой, едой, пенополиуретановым ковриком, полиэтиленом. Аккуратно помогли мне проползти 12 м до площадки, выложенной  украинцами. Руководитель растянул телефонный провод, накинул на него полиэтилен - получилась палатка. Расстелил коврик, разжег горелку, сделал чай, напоил и накормил меня. Сказал не волноваться, наверху уже идет организация спасработ.

Сам пошел наверх, Ильдар остался со мной.

На следующий день в 11:00 пришли наши парни, принесли базовый лагерь, провели телефонную связь. Пришел врач, хороший парень из Москвы - кардиохирург. Он меня осмотрел, сообщил наверх информацию, мои диагнозы подтвердил.

Так мы и провели 6 дней: он мне делал уколы, советовался с врачом МЧС на поверхности. За эти дни наши ребята вместе с МЧСниками расширяли узости, усиливали навеску. Работали в 3 смены по 8 часов круглые сутки.

Потом был 22-х часовой подъем наверх ( с 19:00 до 17:00). К моменту подъема все глубинные штурмовые отделения вышли наверх, сворачивая лагеря: научно-исследовательская   деятельность на этом закончилась.

На поверхности меня все радостно встречали, пели песни, поздравляли с днем рождения.

Меня осмотрели врач МЧС и врач центра медицины катастроф. Сказали состояние стабильное.

На следующий день прилетел МЧСовский вертолет и меня с Наташей увез в Сочи. Наташа прилетела, как только получила печальную весть. Была со мной все время транспортировки.

То, что меня вытащат, я не сомневался. Ребята опытные.

В Сочи я попал городскую больницу в нейрохирургическое отделение. Там меня уже ждали. Главврач больницы вызвал профессора Усикова из Санкт-Петербурга. Усиков один из ведущих специалистов в области хирургии позвоночника. В больнице переломов ног не обнаружили, кроме перелома лодыжки правой ноги. Обнаружили также компрессионный перелом позвоночника поясничного отдела. Сделали операцию, поставили фиксирующую систему из металлических скоб.

Через две недели после операции я попытался встать, к моменту выписки я уже понемногу ходил. В больнице пробыл 18 дней.

 После больницы меня перевезли через границу в Абхазию, к нашему другу, где я на побережье прожил до 19 сентября. Все это время Наташа была со мной, выхаживала меня.

19 сентября началась 3-я по счету экспедиция в п. Воронья. В ней участвовало 17 человек, был поставлен новый мировой рекорд глубины 2140 м.

Я все это время жил на поверхности, отвечал за телефонную связь.

6 октября мы спустились опять на побережье, а 8 отпраздновали свадьбу.